Красноярской ЦРБ посвящается

Итак, она звалась Оксаной.

И стать, и красота при ней,

И свежестью своей румяной

Влечет к себе она людей.

Ей был судьбою предначертан,

Достойный доблестных похвал,

Лечить других, презрев собою,

Особенный врачебный дар.

 

Деревня, где она скучала

Была прелестный уголок.

Казенный дом был здесь построен

Отменно прочен и спокоен,

Чтоб страждущих принять он мог.

 

Все это нынче обветшало

Не знаю, право, почему…

Да, впрочем, в том нужды ЕЙ было мало,

Когда везли ее к врачу…

 

Она – милейшее созданье (мы назовем ее Наталья)

Всегда как утро весела,

Как жизнь поэта простодушна,

Как поцелуй любви мила,

Задумчивость ее подруга,

Ей не известно слово скука,

Хотя в семье своей родной

Казалась девочкой чужой…

 

Она в покоях поселилась.

Все было просто…лишь топчан,

Матрас, покрытый простынею,

Чтобы прикрыть былых остатков срам.

Табачный дым из туалета

Струился тихо, чтоб согреть

Взволнованное, ледяное тело,

Еще надеющейся жить.

 

Одна среди таких условий,

Чтоб с пользой время проводить,

Она решила, что возможно

Порядок здешний изменить…

И раб судьбу благословил* (спор двух свобод)

Зато в углу своем надулась,

Увидя в этом страшный вред,

Кляня судьбу, Оксана-свет.

 

Они сошлись. Волна и камень,

Стихи и проза, лед и пламень

Не столь различный между собой

Наш эскулап и тот больной.

 

Меж ими все рождало споры

И к размышлению влекло…

Одна лелеяла надежду,

Что вдруг избранные судьбами

И их бессмертная семья

Неотразимыми лучами

Когда-нибудь нас озарят.

 

А для другой была загадкой

Цель жизни нашей какова?

Судьба и жизнь в своем чреду

Зачем все подвергать суду?

Когда прибегнем мы под знамя

Благоразумной тишины,

Когда страстей угаснет пламя

И нам становятся смешны

Их своевольные порывы

И запоздалые отзывы,—

Смиренные не без труда,

Мы любим слушать иногда

Страстей чужих язык мятежный,

И нам он сердце шевелит.

 

Как, сердца исповедь любя,

Поэт высказывал себя;

Свою доверчивую совесть

Он простодушно обнажал.

 

Без неприметного следа

Мне было б грустно мир оставить.

Живу, пишу не для похвал;

Но я бы, кажется, желал

Печальный жребий свой прославить,

Чтоб обо мне, как верный друг,

Напомнил хоть единый звук.

 

И чье-нибудь он сердце тронет;

И, сохраненная судьбой,

Быть может, в Лете не потонет

Строфа, слагаемая мной;

Быть может (лестная надежда!),

Укажет будущий невежда

На мой прославленный портрет

И молвит: то-то был поэт! 

---

© Copyright Ежкова Наталья

Размещено19 апреля 2018 15:57