Стихотворное Евангелие. Главы XV - XVIII

XV

 

 

Окончив речь, с учениками

Пришёл Он в Гефсиманский сад,

Чтоб со сложёнными руками

Молитвой смыть сомнений яд.

 

Тотчас, призвав Петра с Собою

И Зеведеевых сынов,

Сказал: "Я здесь сейчас открою

Пред Богом сердце. Вы же снов

 

Остерегайтесь. Вам отдельно

Скажу: ночь эта Мне страшна.

Душа Моя скорбит смертельно,

Поддержка ваша Мне нужна".

 

И отойдя, молился: "Отче!

Из сердца Сына вынь копьё.

Утешь Меня средь этой ночи,

Узри страдание Моё!

 

Ничто пред смертию не краше,

Чем жизнь, кого ни вопроси.

Когда возможно, эту чашу

Отринь и мимо пронеси,

 

Не потопи в тоске и боли

Мои надежды и мечты!

Но не Моя да будет воля,

Да будет так, как хочешь Ты".

 

Исполнен силы и здоровья

Он был, со смертью повстречась,

И пот Его казался кровью,

Из сердца лившейся в тот час.

 

Учеников Своих узрел Он

Здесь спящими, и говорит:

"Вы верность доказали делом!

Земля от слез Моих парит,

 

А ваша плоть мощнее духа,

Вас придавило, как стеной.

Но вот уж топот слышен глухо:

Явились грешники за Мной".

 

Тут в сад отряд солдат ворвался

С Иудой, шедшим впереди.

Он, подойдя, поцеловался

С Иисусом, всех предупредив,

 

Что Тот, Кого он поцелует,

И есть им нужный Назорей.

Таких вот сатана вербует

Себе догадливых зверей!

 

Иисус воскликнул: "Поцелуем

Меня, Иуда, предаёшь?

Каким же надо быть холуем!"

Но Пётр вскричал: "Не пропадёшь!"

 

И, вклинившись в толпу и с маху

Ударив, ухо он отсёк

Кайафину холопу, Малху,

Мечом, который он извлек.

 

Иисус сказал: "Из вас пусть всякий

Оружье в ножны уберёт!

Кто в руки меч возьмёт для драки,

Тот от меча потом умрёт.

 

Чтоб избежать предсмертных стонов

И защитить мирскую честь,

Я б мог двенадцать легионов

Небесных Ангелов низвесть.

 

Тогда отступят истязанья,

И Отчей чаши Мне не пить.

Но как же сбудутся Писанья?

По ним должно всё это быть".

 

К народу ж так сказал: "Прилюдно

Учил Я в храме каждый день.

Там взять Меня вам было трудно,

А без свидетелей - не лень.

 

И вот уж с кольями, с мечами

Ко Мне стремите резвый бег,

Спеша назваться палачами.

Каков народ, таков и век!"

 

Тут крепко воины связали

Верёвкой руки у Него.

Ученики тогда бежали,

Иисуса бросив одного.

 

Лишь Пётр пошёл вослед Иисусу,

В Кайафин двор за Ним войдя,

В себе еще не чуя труса

И за событьями следя.

 

Вдруг подошла одна служанка,

Петра узнала в тот же миг

И объявила людям: "Глянь-ка,

Средь нас - Иисусов ученик!

 

Преступной ересью увлёкся,

А сам меж нами здесь сидит!"

И Пётр при всех тогда отрёкся:

"Она неправду говорит".

 

Тогда сказали Иудеи:

"Мы так не произносим слов,

Так говорят лишь в Галилее.

Ты был с Ним?" Пётр отрекся вновь.

 

"Он был с Иисусом, я же знаю,

Он ухо Малхово отсёк!" -

Вскричал один. И Пётр, желая

Спастись, испуганно изрёк:

 

"С Ним не знаком я. В том порукой

Пускай мне будет Божий Дух,

Клянусь грядущей смертной мукой!" -

И тут вдали запел петух.

 

Тогда Учителя он снова

На миг короткий увидал

И, о себе вдруг вспомнив слово

Иисуса, горько зарыдал.

 

Иисус меж тем судим был люто.

Кайафа учинил допрос:

"Что за ученье, и откуда

Ты к нам пришёл, и Ты ль - Христос?"

 

Иисус сказал: "Учил Я в храме

И слов от мира не скрывал,

Что говорил Я между вами,

Расскажет всяк, кто там бывал".

 

Тогда слуга Его до боли

Ударил, чтобы осрамить,

Сказав: "Тебе мы не позволим

Первосвященнику хамить!"

 

Иисус сказал: "Хулу какую

В словах Моих нашёл ты, раб?

Я заподозрить уж рискую,

Что суд на аргументы слаб.

 

Но если добрым было слово,

Что Я сказал меж вами, что ж,

У вас ответа нет другого,

Раз по лицу Меня ты бьёшь?"

 

Тогда спросил Кайафа строже,

Придя к заклятью от угроз:

"Во имя Бога: Ты ль Сын Божий,

Нам предвозвещенный Христос?"

 

Иисус сказал: "Ты сам ответил,

И Я одно добавлю лишь:

Меня в оковах здесь ты встретил,

На облаках потом узришь".

 

Кайафа, разодрав одежды,

Вскричал: "Поносит Бога Он!"

И хором вторили невежды:

"Да будет смертию казнён!"

 

И по ланитам ударяли,

И издевались как могли,

И с хохотом в лицо плевали

Спасителю всея Земли.

 

Тогда Иуда отказался

От денег, что он получил,

Сказав: "Я хуже оказался,

Чем Тот, Кто предан мною был".

 

Вослед за этими словами

Он сам приблизил свой конец

И, тридцать сребренников в храме

Швырнув, повесился подлец.

 

 

XVI

 

 

Иисуса между тем к Пилату

Поутру в узах привели,

Поскольку смертную расплату

Исполнить сами не могли.

 

К тому жена сказать послала,

Когда он сел судить Его:

"Во сне я много пострадала

За Арестанта твоего.

 

Толпы не слушай оголтелой,

Внемли прошенью моему:

Худого ничего не делай

Правдоучителю Тому".

 

Тогда Пилат сказал Иисусу:

"Так что ж, Ты Иудейский царь?

Мне не нужна сия обуза:

Когда б Ты просто был главарь

 

Бандитской шайки, я имел бы,

Что в деле этом применить,

Но государя не посмел бы

Своею волей я казнить.

 

Итак, Ты царь?" Иисус поправил:

"Ты сам Царём Меня назвал.

Когда б Я в этом мире правил,

Уже бы рать Свою призвал.

 

Моё же Царство не отсюда,

Я был для истины рожден,

И всяк из праведного люда

Сочтёт Меня своим Вождём".

 

Пилат сказал Ему: "Взываешь

О правде средь скорбей и уз

И неповинно здесь страдаешь.

Но что есть истина, Иисус?"

 

Потом он вышел к Иудеям,

Сказав: "Вам ныне возвещу,

Что, не сочтя Его злодеем,

Я, бив, Иисуса отпущу".

 

По приказанию Пилата

Христа а преторию свели,

И тут уж Римские солдаты,

Его терзая, в раж вошли.

 

Они сплели венец терновый

И возложили на Него,

И тканью яркою багровой

Его укутали всего,

 

И, в руку трость Ему вложивши,

Пред Ним склонялися, глумясь:

"Да здравствует преславно живший

Великий Иудейский князь!"

 

И оскорбленья изрекали,

Не пропустив ни одного,

И в очи чистые плевали,

И били тростию Его.

 

Затем Пилат к народу вышел,

Иисуса выведя с собой,

И так сказал: "У нас, я слышал,

Есть осуждённый за разбой,

 

Варавва. Пусть решит собранье,

Кого из этих двух казнить,

Кого же, ради состраданья,

На праздник Пасхи отпустить".

 

Тогда вскричали все: "Варавву

Хотим, чтоб нам ты отпустил!"

Пилат сказал: "Его по праву

Я ко кресту бы пригвоздил.

 

Что ж делать мне с Иисусом этим?"

Толпа в ответ: "Распни Его!

Вменится нам и нашим детям

Пусть кровь Казнённого Того!"

 

Пилат сказал: "Почто ж безвинно

Его казнить мне, не пойму?"

Народ взревел: "За Божья Сына

Себя Он выдал. Смерть Ему!"

 

Пилат же, возвратившись в залу

Суда, Иисуса вопросил:

"Откуда Ты? Недоставало,

Чтоб Ты Посланцем неба был!"

 

Иисус молчал. "Да что ж молчишь Ты? -

Вскричал Пилат. - Успел забыть,

Что тот, пред кем сейчас стоишь Ты,

Имеет власть Тебя казнить?"

 

Иисус остался безучастен,

Хотя решилось всё давно:

"Ты б не был надо Мною властен,

Когда бы не было дано

 

Тебе такое право свыше,

И пусть ты бил Меня, казня,

Но ты пред Богом чище вышел,

Чем предающие Меня".

 

Тогда Пилат, решив событья

Исправить, вышел, говоря:

"Хочу, однако ж, отпустить я

Вам Иудейскою царя.

 

Не в силах до сих пор понять я,

За что вы гоните Его?

Греха, достойного распятья,

В Иисусе нет ни одного".

 

В ответ священники сказали:

"Вины довольно той сейчас,

Что мы Тиберия признали,

А Этот Царь порочит нас.

 

Когда Его отпустишь, значит

Не друг Тиберию и ты.

Сюда другого нам назначат,

У Рима хватит доброты!"

 

И здесь Пилат, умывши руки,

Решил: "Я сделал всё, что мог",

И предал им Его на муки,

А сам в отчаяньи умолк.

 

Иисуса воины одели

Опять в поношенный хитон

И так на казнь идти велели,

Заставив крест нести притом.

 

Народа толпы ожидали,

Где шёл Иисус, сомкнув уста,

И громко женщины рыдали,

Узрев страдания Христа.

 

Он им сказал: "Не плачьте, жёны

Ерусалимские, о Мне.

Слышны здесь скоро будут стоны,

И город ваш сгорит в огне,

 

И Бог все ветви посжигает,

Не приносящие плода.

Когда зелёный дуб срубают,

Что будет с высохшим тогда?"

 

К развязке драма приближалась,

Достигнув пика своего.

Голгофой место называлось,

Где путь закончился Его.

 

Осатаневшее от злости,

Пылало солнце в высоте,

И здесь, забив в запястья гвозди,

Христа распяли на кресте.

 

Так, верный Богу, не идеям,

Он, как Писания гласят,

Был сопричислен ко злодеям

И между двух из них распят.

 

Ерусалим со злобным ликом

Следил за Римским палачом,

И чернь порадовалась крикам

И крови, хлынувшей ключом.

 

Но Он сумел, в пример всем прочим,

Узрев врагов жестоких ряд,

Произнести: "Прости им, Отче!

Они не знают, что творят".

 

В тот час над Ним была воздета

Дощечка с надписью вины:

"Сей есть Иисус из Назарета,

Царь Иудейской стороны".

 

И раны как огнём палило,

И люд истошно голосил,

И стража жребием делила

Хитон, который Он носил.

 

Ему кричали: "Эй. Спаситель!

Сойди с креста, Себя спаси!

А если Бог Тебе родитель,

Его о чуде попроси!"

 

Священство вторило: "Подмога

К Нему, однако, не спешит.

Казнить прилюдно Сына Бога

Ужель Всевышний разрешит?"

 

И даже с Ним казнимый рядом

Его злословил в этот час,

Травя сарказма горьким ядом:

"Христос, спаси Себя и нас!"

 

Другой же говорил собрату:

"Иль не боишься Бога ты?

С тобой достойную расплату

Мы получили, на кресты

 

Осуждены мы справедливо,

А Сей безгрешен был, и Он

Мог жить свободно и счастливо,

Но был безвинно осуждён.

 

Господь! Пусть милость не покинет

Тебя, когда Ты в рай придёшь".

Иисус сказал ему: "Уж ныне

Со Мной туда ты попадёшь".

 

Спустя же время, солнце скрылось

Внезапно в тучах, свет погас

И тьма на землю опустилась,

Окутав страшный этот час.

 

И с чёрной ночью стала схожа

Средина траурного дня,

И возопил Иисус: "О, Боже!

Зачем оставил Ты Меня?"

 

И грянул гром, что было мочи,

Воспели Ангелы в раю,

Когда Иисус промолвил: "Отче!

Тебе Свой дух Я предаю".

 

И вот, свершилось. Он скончался.

И Римлянин, стоявший там,

Сказал: "И вправду оказался

Сей Человек сродни богам".

 

И раздралась завеса в храме,

Опоры вздрогнули столбов,

И сотряслась земля, и сами

Отверзлись входы у гробов!

 

И только тут постигли люди,

Сколь их деяния страшны

И, возвращаясь, били в груди

Себя, в сознании вины.

 

Шипы из чёрного металла

Омылись кровью мёртвых рук,

И Мать Казнённого рыдала,

Седея на глазах подруг.

 

Иосиф, муж Аримафейский,

Придя к Пилату ввечеру,

Сказал: "Учитель Галилейский

Уж мёртв. Позволь, я заберу

 

С креста для погребенья тело,

Его не должно оставлять".

Пилат дозволил это дело,

Чтоб чувств людских не оскорблять.

 

И в новом склепе был положен

Иисус, обвитый полотном,

И вход в пещеру был заложен

Большим тяжёлым валуном.

 

 

XVII

 

 

Спустя две ночи, утром рано,

К пещере женщины пришли,

И камень этот, как ни странно,

Они отваленным нашли.

 

Тогда Мария из Магдалы

Вошла с тревогою во склеп

И там сиянье увидала

Такое, что на миг ослеп

 

Взор девы. Два небесных мужа

В одеждах белых были здесь.

"Тебе Иисус распятый нужен? -

Они сказали, - Он воскрес!"

 

Она застыла в изумленьи:

Склеп без Иисуса пустовал,

Но глас Его через мгновенье

Её по имени назвал.

 

И, обратясь, она узрела,

Что перед ней стоит живой

Иисус, вошедший снова в тело,

И ей кивает головой.

 

"Учитель!" - вскрикнула девица

И пала под ноги Его,

Не в силах более дивиться,

Сказать не в силах ничего.

 

Он рёк: "Ко Мне не прикасайся,

Я к Богу ныне восхожу.

Быстрее к братьям отправляйся,

Я путь им вскоре укажу".

 

Мария, вне себя от счастья,

Помчалась скоро как могла,

Но ни доверья, ни участья

Среди собратьев не нашла.

 

В тот день в селение Эммаус

Шли двое из учеников.

Негодованье в них вздымалось,

Что так трагичен и суров

 

Конец Иисуса был. И вскоре

Он Сам в дороге к ним пристал,

Но не был узнан в разговоре:

Господь глаза их удержал.

 

Он их спросил: "О чём ведете

Вы речь в прекрасный этот день,

И что печально так бредёте,

Зачем на лицах ваших тень?"

 

Тогда один из них, Клеопа,

Сказал Иисусу: "Оттого

Грустны с товарищем мы оба,

Что потеряли своего

 

На днях Учителя, Иисуса,

Который сильный был пророк,

Но вот священству не по вкусу

Пришёлся, и безмерно строг

 

Был суд над Ним. И осудили

Его на смерть всезнайки те,

И после к древу пригвоздили,

И Он скончался на кресте.

 

Мы думали, Он Избавитель

Израиля, но вместе с тем

Три дня во гробе наш Учитель

И нет надежды нам совсем.

 

Хотя сегодня подивились

Мы Магдалининым словам.

Она сказала, ей явились

Во склепе Ангелы, и там

 

Предстал ей будто Сам Учитель,

Воскресший волею Творца."

Тогда сказал им Обличитель:

"0, верой скудные сердца!

 

Христос обязан был во славу

Через страдания войти,

С тем, чтоб бессмертие по праву

Для всех спасённых обрести".

 

И здесь, начав от самой Торы,

Он по Писаньям разъяснил,

Что беззаконья и раздоры

Своею смертью Он казнил.

 

Когда ж пришли они к селенью,

Он путь собрался продолжать,

Но, уступивши их моленью,

Себя позволил задержать.

 

И, в дом войдя, возлёг Он с ними,

Хлеб преломил и им подал,

Был узнан этими двоими,

Но в тог же миг невидим стал.

 

Они ж рекли: "Иль не горело

В нас сердце, силясь говорить:

Кто б мог так просто и умело

Нам все Писанья изъяснить?"

 

И оба разом с места встали,

В Ерусалим опять пришли

И тотчас братьям рассказали,

Как разговор с Христом вели.

 

Тут Сам Иисус средь них явился,

Хотя был крепко заперт дом,

И страх в их сердце затаился:

Они согласны были в том,

 

Что видят духа. "Мир вам, братья! -

Ученикам Христос сказал, -

Вас не пытаюсь напугать Я, -

И, протянув, Он показал

 

Свои им руки, - Осяжите,

Коль к слову вера в вас мала,

И, поразмысливши, скажите:

У духов - разве есть тела?"

 

Они, от счастья слёзы пряча,

Не смели звука произнесть.

И, чтоб уверить их иначе,

Он принести велел поесть.

 

Ему подали мёд и рыбу.

Отведав пищи, Он сказал:

"Я должен был на эту дыбу

Взойти, Я это предсказал,

 

И есть другие предсказанья

Пророков древних обо Мне".

И научил их знать Писанья

И смысл их разуметь вполне.

 

 

XVIII

 

 

Фомы же не было там с ними,

И после рёк он средь друзей:

"Пока глазами я своими

Ран не увижу от гвоздей

 

И не вложу свои в них пальцы,

Вам не поверю я, хоть плачь!

Не возвращаются страдальцы,

Которых снял с креста палач".

 

Чрез восемь дней Иисус явился

И маловера подозвал,

И, чтоб вполне тот убедился,

Ему Он руки показал:

 

"Вид этих рук пускай развеет

Сомненья твоего ума,

И слышащий да разумеет:

Не будь неверящим, Фома!"

 

Фома Иисусу поклонился:

"Прости меня, Господь и Бог!

За то, в чём прежде усомнился,

Отдам теперь я каждый вздох!"

 

Иисус сказал: "Из гроба выйдя,

Твоё неверье Я унял.

Блаженны, кто, Меня не видя,

Поверят всё-таки в Меня".

 

Поздней, в Тибериадском море,

Ученики бросали сеть,

Чтоб свежей рыбы на просторе

Добыв, к обеду разогреть.

 

Но ночь не принесла улова,

И был уж берег недалёк,

Когда с него раздалось слово:

"Закиньте сеть ещё разок".

 

Они послушались совета,

И сеть едва не прорвалась

От рыбы. Иоанн на это

Сказал: "Уж видно, удалась

 

Нам эта штука не спонтанно:

Господь стоит на берегу".

И Пётр, услышав Иоанна,

Воскликнул: "Ждать я не могу!" -

 

И вплавь он к берегу пустился;

Ученики ему вослед

На лодке прибыли. Дымился

Там костерок, и на обед

 

Их хлеб и рыба ожидали,

И Сам Иисус их угощал.

Светлели розовые дали,

И хворост весело трещал.

 

Когда ж обед они вкушали,

Иисус спросил Петра: "Скажи,

Ты за Меня как и вначале

Не пожалеть готов души?"

 

Пётр отвечал: "Так, Агнец Божий!

Тебя люблю я, как всегда".

Иисус сказал ему: "Ну что же,

Паси овец Моих тогда".

 

Чуть позже снова вопрошает

При всех Иисус его о том,

И так же Симон отвечает,

Клянясь в любви перед Христом.

 

И словно свистнула нагайка,

Когда опять спросил Христос:

"Ионин Симон, отвечай-ка,

Меня ты любишь ли всерьёз?"

 

Тут Пётр заплакал от печали:

"Тебя люблю я, как никто.

Меня не раз уж обличали

Укоры совести за то,

 

Что трижды я посмел отречься,

Когда Совет Тебя судил.

Хотел спастись и уберечься,

А сам в ловушку угодил".

 

Тогда сказал Иисус: "Довольно.

Тебя Я слышать не хочу.

Настанет срок, ты подневольно

Подставишь руки палачу

 

И в смертной муке стиснешь веки,

Чтоб не клевало вороньё,

И оправдаешься навеки

За отречение твоё!"

 

Затем, взойдя на гору с ними,

Ученикам Он так сказал:

"Пребудьте во Ерусалиме,

Доколе, как Я обещал,

 

Не облечётесь силой свыше:

Святого Духа вам пошлю.

Он возвестит вам, что услышит,

И скажет то, что Я велю.

 

И, получив Его, идите,

Крестя себе учеников,

И в мир Евангелье несите

И очищенье от грехов.

 

Я всякой властью обладаю

И на земле, и в небесах,

И вместе с вами обитаю

Во всех столетьях и часах".

 

Потом, с поднятыми руками

Благословив учеников,

Он прямо перед их глазами

Вознёсся выше облаков.

 

Ученики пред Ним склонились

С восторгом пламенным живым

И с ликованьем возвратились,

Как Он велел, в Ерусалим.

 

И были в храме, прославляя

Иисуса и Его дела

И благодати ожидая,

Что им обещана была.

 

Немало я, другим подобно,

Здесь дел Иисуса опустил,

Но если все писать подробно,

То мир тех книг бы не вместил.

 

Вот, лист последний мы открыли,

И я прошу, придя к концу,

Чтоб снисходительны вы были

К столь неумелому писцу.

 

Книг без изъяна не бывает,

И Слово прямо говорит,

Что буква - только убивает,

Один лишь дух животворит.

 

Аминь.

 

Октябрь - декабрь 1996 г. 

 

---

© Copyright Ляляев Дмитрий

Размещено1 мая 2016 16:32