Тобой...

У него в роду были антихристы, у неё — цветочные феи.
Когда он уходил от выстрелов, она говорила: «Смелее!»
Он успокаивал: «Да что там, я оборотень», — и, вроде бы,
Дороги ещё не пройдены, он жив и ещё на свободе. Но

Время цветными птицами клевало сердца и руки,
И жарче, чем серебро, пронзали кожу разлуки.
И под луною неистовой он раны зализывал чаще и чаще,
Но в чаще громче, чем выстрелы, пел голос, огнём сочащийся:

Тобой
Не надышаться,
С тобой
Не удержаться,
Тебе —
Все мои песни.
В тебе
Скоро воскресну!

Она наполняла погреб пыльцою и лепестками,
Пока он носился по́ лесу и плоть раздирал руками,
И мясо кроваво-пряное прятала на полке средь радуг,
Чтобы его порадовать, когда он окажется рядом.

Друзья называли дурою и звали в свои хороводы.
Родня недовольно хмурилась: в семье, мол, не без урода.
«Подумаешь только — оборотень! Да виданное ли дело!»
Но два пульса стучались в плоть её, и сердце под сердцем пело:

Тобой
Не надышаться,
С тобой
Не удержаться,
Тебе —
Все мои песни.
В тебе
Скоро воскресну!